Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]

Приблизительно в половине второго пополудни вдруг послышался глухой шум, шедший с севера, как будто непрекращающаяся барабанная дробь, дальние отзвуки которой доносились до места привала. Приподнявшись со своих мест, все прислушивались к этому шуму.

— Отчего может происходить этот шум? — спросила Долли.

— Гроза, быть может? — сказал боцман.

— Скорее, будто прибой, — заметил, в свою очередь, Годфрей.

Не было, однако, никаких предвестников грозы и не чувствовалось особого насыщения воздуха электричеством. Что же касается объяснения шума потоком воды, обусловленным наводнением, вследствие переполнения ручейков, объяснения, высказанного Захом Френом, то Том Марикс ответил на это:

— Наводнение в этой части материка в это время года после такой засухи? Будьте покойны, это совершенно невозможно.

И он был прав.

Бывают, конечно, случаи, что после сильных гроз и ливней образуются паводки, которые производят наводнения в низменных местностях, но случаи эти бывают лишь в период дождей. В конце же октября подобное объяснение было недопустимо.

Том Марикс, Зах Френ и Годфрей вскарабкались на возвышение и тревожно осматривали местность по направлениям к северу и востоку.

Ничего не было видно на всем пространстве унылых равнин. Однако выше горизонта вздымалось странного вида облако, и его нельзя было смешать с теми испарениями, которые скапливаются у линии слияния земли и неба во время продолжительного зноя. Равным образом это не было мглистым туманом; скорее, это напоминало скопление облаков с резко очерченными контурами, которые образуются после пушечных выстрелов. Что же касается шума, доносившегося из этого облака пыли, то шум этот быстро усиливался, походя на ритмичный топот огромной, — по числу участвующих, кавалькады.

Откуда происходил этот шум?

— Я знаю теперь… я уже испытал это… Это овцы! — воскликнул Том Map икс.

— Овцы? — спросил Годфрей, смеясь.

— Если это не более как овцы…

— Не смейтесь, Годфрей! — отвечал начальник каравана. — Ведь мчатся тысячи и тысячи овец, охваченных паникой. Они бегут наподобие лавины, все сокрушая на своем пути!

Том Марикс нисколько не преувеличивал. Когда эти животные охвачены паникой, ничто не в состоянии остановить их. Старая поговорка гласит: «Перед овцами останавливается карета самого короля», и совершенно справедливо, ибо глупые животные предпочитают быть смятыми и задавленными, но ни за что не уступят места; давая себя задавить, они сами, однако, также давят, когда кидаются вперед большими массами. А это как раз и случилось. Глядя на облако пыли, расстилавшееся на пространстве двух миль, нельзя было определить общего количества овец, охваченных паникой и мчавшихся к месту расположения каравана. Ясно было, что они остановятся лишь тогда, когда совершенно выбьются из сил от этого бешеного бега.

— Что делать? — спросил Зах Френ.

— Укрыться за откосом, — отвечал Том Марикс.

Как ни недостаточны казались меры предосторожности, указанные Томом Мариксом, тем не менее они были тотчас же приняты. Лавина овец была на расстоянии лишь двух миль от места привала. Облако пыли все более и более сгущалось, и из него глухо доносилось непрерывное блеяние.

Повозки были укрыты под откосом. Всадники и погонщики волов принудили животных лечь на землю, чтобы успешнее выдержать предстоящее столкновение с живой лавиной, которая пронесется, быть может, не задевая их. Люди прижались к откосу. Годфрей встал около Долли, чтобы защищать ее. Наступила минута ожидания. Стадо приближалось со страшным шумом и огромной скоростью, занимая почти треть видимого горизонта. Как и предполагал Том Марикс, число голов в стаде, несомненно, превышало сотню тысяч. Вся эта лавина должна была налететь на место привала не более чем через две минуты.

— Берегись, они близко! — крикнул Том Марикс. Сказав это, он живо спустился вниз по откосу к тому месту, где расположились миссис Брэникен, Джейн, Годфрей и Зах Френ, плотно прижавшись друг к другу.

Вслед за этим появился на гребне первый ряд овец. Он не останавливался, да и не мог бы остановиться.

Все это продолжалось не более пяти минут, а когда Том Марикс, Годфрей и Зах Френ приподнялись с земли, они могли еще видеть последние ряды этой живой лавины, двигающейся в южном направлении.

— На ноги! На ноги! — крикнул начальник охранной стражи.

Все поднялись на ноги. Благодаря защите откоса люди и животные отделались незначительными ушибами и ссадинами, а подвижной состав — только незначительными поломками. Вскоре живая лавина исчезла позади завесы песчаной пыли, по направлению к югу. Насколько мог объять взор, вся поверхность долины в северном направлении была изрыта.

Вдруг Годфрей крикнул:

— Смотрите туда! Смотрите-ка!

На расстоянии приблизительно пятидесяти шагов от откоса лежали на земле два человека, вероятно увлеченные, смятые и раздавленные этим нашествием овец.

Том Марикс и Годфрей бросились к ним.

Но каково было их удивление!

Это были Джоз Мерит и слуга его Джин Ги; оба — в обмороке!

Они, однако, еще дышали и вскоре благодаря старательному уходу оправились от последствий ушибов, которые пришлось им испытать. Едва раскрыв глаза, оба они, хотя и сильно контуженные, тотчас приподнялись.

— Хорошо!.. О, очень хорошо!.. — сказал Джоз Мерит.

Обернувшись затем в сторону, он спросил:

— А Джин Ги?

— Джин Ги здесь, или по крайней мере здесь его тело! — отвечал китаец, потирая поясницу. — В самом деле, слишком много овец, господин мой. десять тысяч раз слишком много.

— Никогда не может быть слишком много жиго, слишком много котлет, Джин Ги, а следовательно, не может быть и слишком много овец! — отвечал этот джентльмен. — А вот досадно, что не удалось поймать ни одной, когда они промчались!

— Упокойтесь, Мерит, — отвечал Зах Френ.

— Внизу, под откосом, сотня овец к вашим услугам.

— Очень хорошо!.. О, очень хорошо!.. — серьезно закончил флегматичный господин.

Обращаясь затем к слуге, который перешел к массажу своих плеч, закончив массаж поясницы, он сказал:

— Джин Ги?

— Что, господин?

— К вечеру две котлетки, да, две котлетки… в соку!

Джоз Мерит и Джин Ги сообщили затем, что с ними произошло. Они находились на три мили впереди каравана в то время, как были настигнуты лавиной овец; несмотря на все принятые меры, их лошади умчались. По ним прошли тысячи ног, и нельзя было не считать чудом, что они не были задавлены, так же как и то, что миссис Брэникен и ее спутники вовремя прибыли им на помощь.